Как товарная категория козье молоко в России существует автономно от рекламы. В компании «Чистая линия» признают: даже на дежурные промоакции в сетях не всегда хватает финансовых возможностей. С другой стороны, у игроков не все ладится не только с потребителями, но и с производством. То бишь с козами. Тем фермам — и крупным, и совсем небольшим, — которые стали разводить коз в начале 90–х, пришлось стартовать с нуля.

Промышленного молочного козоводства в России никогда не было. «В России всего два миллиона коз, и это полудикие животные — беспородные, метисные», — отмечает Игорь Гольдман («Золотая коза»). 80–90% коз в нашей стране обитают на подворьях — в тандемах с бабушками. Качественного козьего «генофонда» не имеется, и козоводы, мечтающие о высоких удоях, везут животных из Европы и Новой Зеландии, где молочное козоводство цветет и пахнет. «Чистая линия», например, этой зимой переправила 130 коз из Голландии. «Они у нас просто красавицы, — говорит Гагик Эвоян. — Обошлись в тысячу евро за штуку. Сейчас им 11 месяцев. Семь лет будем их доить. На каждые 100 голов приплод — 150 козочек. Они двойни–тройни рожают».

Козликов ждет смерть во младенчестве: растить их невыгодно. Себестоимость пятимесячного козлика — 200–300 долларов (хлещет молоко по два–три литра в сутки); по таким ценам козье мясо продать сложно, разве что рестораны согласятся брать минимальные объемы. «Мы для себя каждую весну 30–40 козлиных голов выращиваем, — рассказывает Эвоян. — Сами едим, друзей угощаем. Мясо нежное, настоящий деликатес».

На немногочисленных российских фермах коз можно закупить и дешевле. Средние цены — 16–24 тысячи рублей. Это хороший вариант для начинающих: чтобы попробовать себя в козоводстве без больших затрат. «Начинать лучше с сотни голов», — советует Игорь Гольдман.

Закупить поголовье — только начало. На российских фермах гибель молодняка достигает 30–50%. Сложнее всего не ошибиться при составлении рациона: очень уж козы прихотливы. «Козы недалеко ушли от своего естества, — рассуждает Гольдман. — Селекционировать их стали позже, чем крупный рогатый скот. Они привыкли бегать по горам. Им нужны минералы, витамины, разнотравье».

Успехов в разведении коз достигают единицы, причем идут к этому годами. «Мы закупаем чистопородных козлов, и только через пять лет поколение удается «очистить», получив стадо чистопородных дойных коз», — говорит Тигран Матинян. Удои породистых коз в несколько раз выше, чем у обычных.

Отсутствие качественных комбикормов, искусственного осеменения, а иногда и машинной дойки, высокая доля ручного труда на фермах, «мелкотоварность» — все это ведет к высокой себестоимости козьего молока. По оценкам Гольдмана, в среднем она должна составлять 10–15 рублей на литр. Но в реальности все иначе. «На ферме, которая работает уже на «полных оборотах», себестоимость составляет чуть больше 30 рублей на литр», — утверждает Кожанов. В хозяйстве «Приневское» (Ленинградская область), где пару лет назад в рамках нацпроекта был начат «козоводческий проект» («заселили» около тысячи коз), с учетом амортизации себестоимость молока — 24 рубля, к ним добавляется 7 рублей на подготовку к продаже.

При этом себестоимость коровьего молока — 12–14 рублей на литр. А ведь коза ест меньше. Со слов Гагика Эвояна, в деньгах суточный рацион козы на ферме «Чистой линии» (в колхозе «Красная нива») — 60 рублей, коровы — 200–300. «Козы требуют больше ухода», — примерно так козоводы обычно объясняют дороговизну своего производства.

Сбыть свое молоко на столичном рынке козоводы могут по 60–90 рублей за литр. Отпускная цена у Сернурского завода (Марий Эл) — 45 рублей за литр. Рентабельность вырисовывается неплохая. «У нас раньше рентабельность достигала 37%, сейчас 15%, — говорит Александр Бодров («Надежда»). — Дорожает все. Но все относительно. Соседний с нами колхоз при себестоимости коровьего молока в 12–14 рублей продать его может только по девять с половиной рублей. Так что мы со своими козами пока хорошо держимся».

Но быстрых заработков в этой нише ждать не стоит. «Честно говоря, мы за семь лет своего существования только в последний год какую-то прибыль получили», — признается Владимир Кожанов.

Крупным игрокам молочного рынка козье молоко пока не интересно. Очень уж сегмент узкий. «Объем рынка козьего молока в России сейчас не более 300 миллионов рублей в год, — оценивает Тигран Матинян. — Такие объемы слюноотделения у больших компаний не вызывают». Он приводит в пример рынок танов-айранов: лидеры молочного рынка пришли в этот сегмент, только когда его объем перевалил за миллиард рублей. По мнению Тиграна Матиняна, перспективы у рынка неплохие: «Если начнется популяризация козьего молока, то литр в год на человека — вполне реальный ориентир. А ведь это уже 140 тысяч тонн в год. Так и будет. Но только через 20 лет».

— В первые месяцы мы продавали в месяц полтонны молока, а сейчас — 15–16 тонн, — рассказывает Владимир Кожанов (Сернурский завод). — Рынок растет, и себестоимость козьего молока будет снижаться с появлением квалификации, навыков. Временной лаг — пять лет.

«Рынок на самом деле безграничный, — мечтает Александр Бодров. — Например, в Новой Зеландии на основе козьего молока производится детское питание. В России тоже можно было бы затеять нечто подобное. Второе — у нас система здравоохранения могла бы его использовать. Мы пытались свое молоко продавать в детские кухни, медучреждения, но нам сказали: а где рекомендации терапевта, утвержденные Минздравом?»

По мнению Павла Исаева («Юнимилк»), крупным компаниям нет смысла заниматься козьим молоком хотя бы из-за очевидной нехватки сырья, проистекающей из неразвитости этого сегмента сельского хозяйства. «Это ниша для малых предпринимателей, — уверен он. — Тем более что сейчас перерабатывающих мощностей на рынке — в избытке, и вполне реально найти покупателя, который за вменяемые деньги будет козье молоко разливать».

Эх, если бы еще козы не были такими хитрыми животными!

Путь у тружеников этой ниши не простой. Примерно как те извилистые горные тропы, где бродят их «дойные коровы». Но ведь простых сегментов и не бывает. Простое — почти синоним всеобщего.